Покушение на убийство
Решение:
переквалификация в суде на менее тяжкий состав преступления
История, начавшаяся как типичный уличный конфликт, превратилась в юридический кейс, полный драматизма и неожиданных поворотов. Группа молодых людей, вовлечённых в драку с прохожими, оказалась в центре уголовного дела, где фигурировало обвинение в покушении на убийство. Однако адвокату Михаилу Ефарову удалось не только изменить ход процесса, но и пересмотреть саму суть обвинения.
К Ефарову обратилась мать одного из фигурантов — юноши, уже несколько месяцев находившегося в СИЗО. По версии следствия, молодой человек, следуя «преступной романтике», взял на себя вину, чтобы защитить друга с условным сроком. Его бравада, желание «заработать авторитет» в криминальной среде и страх осуждения со стороны окружения стали удобным инструментом для следствия, которое «подгоняло» доказательства под первоначальные показания.
Адвокат столкнулся с двойной задачей: не только оспорить юридические основания обвинения, но и переубедить клиента, погрязшего в иллюзиях ложной героики. Лишь через пять месяцев заключения доверитель, осознав последствия, согласился на правдивые показания. Это позволило Ефарову добиться замены меры пресечения на домашний арест, а затем бросить вызов самой квалификации дела.
Несмотря на сопротивление следствия, упорно настаивавшего на статье о покушении на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ), адвокат продолжил борьбу в суде. За девять месяцев разбирательств Ефаров добился допроса новых свидетелей, назначения серии экспертиз и кропотливого пересмотра улик. Результат? Суд переквалифицировал действия подзащитного на ч. 1 ст. 111 УК РФ — причинение тяжкого вреда здоровью.
Это решение не только изменило судьбу молодого человека, сократив возможный срок с 11 лет до 5, но и вынесло урок о ценности профессиональной защиты. Окончательный приговор — 2 года лишения свободы — стал компромиссом между законом и человеческими обстоятельствами.
Дело Ефарова — не просто победа адвокатской стратегии, но и напоминание: даже в самых мрачных историях место романтике отводится не криминалу, а праву на истину.